Белорские хроники - Страница 74

- Ты уверен?

- Вот зануда! Я сейчас уйду, и пусть тебя Исподий спасает, - пригрозил брат, не двигаясь, впрочем, с места.

Еще более убедителен оказался желоб, предсмертно заскрежетавший и начавший уходить из-под ног. Я взвизгнула и рванулась вверх, позади что-то весело зацокало, свистнуло, и дайнов речитатив сменился бабьими причитаниями.

Уже схватившись за руку помощи, тонкую и холодную, я сообразила, что двенадцатилетний мальчишка вряд ли удержит девушку в два раза старше и почти во столько же тяжелее.

- Да-а-ар! - Я снова распласталась по черепице, пытаясь прилипнуть к ней на манер слизня. - А вдруг мы оба упадем?

- Чур, я сверху, - пропыхтел брат, судорожно цепляясь свободной рукой за оконную раму. - Подтягивайся давай, я на всякий случай веревкой обвязался.

- А сразу мне ее кинуть ты не мог?!

- Не-а, так интереснее.

Ну дай только я до тебя доберусь! Я заскребла ногами, больше не опасаясь сдернуть Дара вниз, и через пару секунд мы в обнимку рухнули с подоконника на пол. Брат сдавленно взвыл, я, едва переведя дух, размахнулась отвесить ему затрещину, но в последний момент спохватилась:

- А веревка где?

- Где ж я тебе среди ночи веревку возьму? - невинно округлил глаза Дар. - Пришлось соврать, иначе так бы до утра с тобой на крыше и куковали.

- Ах ты маленький парши...- потрясенно начала я, но тут из провала винтовой лестницы прорезались сразу две головы (убей не понимаю, как папа с бабушкой умудрились втиснуться на одну ступеньку!), и мне стало не до благодарностей.

* * *

Рассвет медленно, воровато пробирался в замковые окна; вслед ему сторожевыми псами заливались соловьи с лесной опушки. Гремучие трели без помех разносились над сонной землей, и казалось, птицы поют прямо у нас во дворе. Потом внизу захлопали двери, заскрипел колодезный ворот, в хлеву нетерпеливо завизжали поросята и потянуло душистым березовым дымком - прислуга спешила подготовить замок к пробуждению хозяев.

Ложиться спать уже не было смысла. Я мрачно утопала в любимом кресле, завернувшись в два шерстяных одеяла и опустив ноги в тазик с горячей, желтой от молотой горчицы водой. Рядом на полу сидел Дар и за обе щеки лопал медовую коврижку, вознаграждая себя за недавние страдания.

Всех прочих утешителей и соболезнующих я выгнала. Вернее, всех вообще - мой циничный братец к их числу не относился. Зато я точно знала, что только он да отец по-настоящему за меня переживают.

- Что тебе хоть снилось-то? - жадно поинтересовался Дар.

- Да все тот же бред. - Я помассировала виски, ибо куда более реальная эпопея с крышей напрочь вытеснила из памяти маловразумительное видение. - Гроза, горы, море, чье-то жуткое лицо... меч и падение.

- Коврижки хочешь? - Брат отломил кусочек и протянул мне.

Я сердито фыркнула:

- За столько лет мог бы и запомнить, что я терпеть не могу мед!

- Да, но, говорят, он хорошо нервы успокаивает.

- Я не нервничаю! - окрысилась я. - То есть с учетом прогулки по крыше, идиотов-спасателей, семейного скандала и надвигающегося бронхита моему спокойствию может позавидовать даже та горгулья с карниза!

- Вообще-то она упала через пять минут после того, как я тебя втащил, - меланхолично сообщил Дар, кидая отвергнутый кусок в рот. - Вы тут орали и не слышали, а мне с подоконника все видно было. И отец Исподий куском черепицы по темечку схлопотал, пришлось дать ему пять кладней за «мученичество ради спасения заблудшей души» и еще десять - чтобы он взял обратно вырвавшиеся при этом слова. Все-таки духовное лицо, гхыр его знает, чем обернутся. Так что одни убытки от тебя, Ринка!

Я передумала избавляться от верхнего одеяла и плюхнула в тазик еще черпак кипятку.

- Спасибо, Дар, я тебя тоже очень люблю!

- А то, - серьезно подтвердил брат. - Попробовала бы ты иначе относиться к будущему архимагу!

- Будешь хамить, малявка, и твою судьбу предскажу!

- Только посмей! - встревожился Дар, покамест адепт-третьекурсник. - А еще сестра называется! Неблагодарная ты тетка, даже спасибо героическому мне не сказала...

- А больше ничего тебе не сказать?

- Можешь встать на колени и извиниться, - великодушно разрешил мальчишка.

- За что?

- Ты меня напугала, травмировав нежную детскую психику. Вдруг это происшествие наложило на нее неизгладимый отпечаток, поломав мне всю жизнь?

Худой, бледный, голубоглазый мальчишка при желании мог изобразить такого сиротинушку, что как-то раз на спор собрал в шапку три кладня менками, всего час простояв с ней перед дверями храма. Потом его заметил знакомый стражник, и «чахлое дитя трущоб» улепетнуло с такой прытью, что здоровый мужик не смог догнать.

- Да твоей психикой гвозди забивать можно! Причем в каменную стену. Где ты вообще таких умных слов нахватался?

- В Школе, разумеется, - важно признался брат. - В нашем-то доме их отродясь не водилось.

- Ты бы лучше заклинания зубрил, а не Ксандровы нотации, - проворчала я, отлично помня, как Учитель умеет морочить головы провинившимся адептам и комиссиям из Ковена. - Кстати, ты ту двойку по травоведению исправил?

- Ну-у.... Как тебе сказать... Зато ты спасла честь семьи, - быстренько сменил тему Дар, пытаясь вопреки глазомеру целиком запихнуть в рот огрызок коврижки.

- Это как?

Мне пришлось обождать, пока ставший похожим на хомяка братец не одолеет мужественно сопротивляющуюся выпечку.

- Видела, кто первым поднял крик? - отдышавшись, поинтересовался он.

- Да, какой-то полуголый идиот из парка.

- Виткин жених.

- Чего-о-о?!

- Марвей, - торжествующе повторил Дар. - Они с Виткой пытались приспособить парковую беседку под гнездо разврата, но ты испортила голубкам все воркование.